Вия предупреждала меня про обед в школе, так что я должен был предвидеть, что придется тяжко. В общем, было так. Все пятиклассники высыпали из кабинетов в одно и то же время и, добежав до столовой, кинулись к пустым столам, вопя и налетая друг на друга. За порядком следила какая-то учительница, и она все время говорила: «Садитесь сами, места не занимайте!» – но я не понял, что она имела в виду, и, кажется, никто не понял, потому что все продолжали занимать места для своих друзей. Я попробовал пристроиться за какой-то столик, но мальчик, добежавший раньше меня, сказал: «Извини, тут уже сидят».
Поэтому я нашел себе пустой стол и просто ждал, когда все закончат носиться как угорелые и учительница скомандует, что делать дальше. Она начала перечислять правила столовой, а я искал глазами Джека Тота, но его нигде не было. Учителя вызывали столы по номерам: надо было брать подносы и выстраиваться в очередь у длинной стойки. Джулиан, Генри и Майлз сидели в дальнем конце столовой.
Мама дала мне с собой бутерброд с сыром, рыбки-крекеры и пакет сока, так что, когда вызвали мой стол, мне не надо было вставать в очередь. Я просто открыл рюкзак, достал пакет с едой и принялся медленно разворачивать фольгу, в которую был упакован бутерброд.
Я точно знал, что на меня таращатся, для этого мне даже не нужно было поднимать глаза. Все вокруг рассматривали меня и подталкивали друг друга локтями. Я считал, что давно уже к такому привык, но оказалось, не совсем.
За девчачьим столом неподалеку тоже шушукались обо мне, это я понял по тому, как они прикрывали рты руками и то и дело бросали на меня взгляды.
Ненавижу, как я ем. Зрелище и в самом деле не для слабонервных. Чтобы поправить волчью пасть, в два года мне сделали операцию, а потом еще одну, в четыре, но у меня до сих пор дыра в нёбе. И хотя несколько лет назад мне вроде бы выровняли челюсти, жевать мне приходится передними зубами. Долгое время я даже не осознавал, как это выглядит со стороны, но как-то раз, на чьем-то дне рождения, один из гостей сказал маме именинника, что не хочет сидеть со мной рядом, потому что у меня изо рта во все стороны летят крошки. Само собой, этот мальчик не хотел меня обидеть, но потом ему все равно досталось, и вечером его мама звонила моей и извинялась. Когда я вернулся со дня рождения домой, я подошел к зеркалу в ванной и начал жевать крекер, чтобы посмотреть, как я ем. Тот парень был прав. Я ем, как черепаха – если вы когда-нибудь видели, как едят черепахи. Как доисторическое болотное чудище.
– Привет, тут не занято?
Я поднял глаза и увидел незнакомую девочку. У нее были волнистые каштановые волосы до пояса, а на коричневой футболке красовался фиолетовый пацифик. В руках она держала поднос с едой.
– Э-э… нет, – ответил я.
Она поставила поднос на стол, скинула рюкзак на пол, села напротив меня и принялась за макароны с сыром. И тут же поморщилась:
– Надо было принести с собой бутерброд, как ты.
– Ага, – кивнул я.
– Кстати, меня зовут Джун. А тебя?
– Август.
– Круто, – сказала она.
– Джун! – К нам приблизилась еще одна девочка с подносом. – Ты чего сюда села? Возвращайся к нам.
– У вас там тесно, – ответила ей Джун. – Лучше ты сюда.
Девочка на мгновение смутилась. Я догадался, что они говорят про тот девчачий стол, где обо мне шушукались. Думаю, Джун тоже сначала сидела с ними.
– Ну как хочешь, – сказала девочка и отправилась за тот самый стол.
Джун посмотрела на меня, пожала плечами и улыбнулась, а потом вернулась к своим макаронам.
– Слушай, у нас имена друг к другу подходят, – сказала она.
Я не понял, о чем она, только хлопал глазами.
– Джун – значит июнь, правильно? А ты Август. – Она улыбалась и ждала, когда до меня дойдет.
– Ой, точно, – сказал я.
– Можем сделать свой собственный летний стол, – предложила она. – Только для тех, у кого летние имена. Так, у нас есть еще имена с какими-нибудь летними месяцами?
– Есть Майя.
– Формально май – еще весна, – заметила Джун. – Но если Майя захочет к нам присоединиться, мы можем сделать исключение. – Она говорила так, будто и правда излагала настоящий план. – Есть Джулиан. Это имя, как и Джулия, в честь июля.
Я помолчал, а потом сказал:
– Со мной на английский ходит Росс.
– Да, я знаю Росса, но разве это летнее имя? – спросила она.
– Ну, просто похоже на росу, а она бывает как раз летом.
– А, тогда ладно. – Она кивнула и достала блокнот. – И мисс Петоза тоже может тут сидеть. Ее имя похоже на «петунью» и «розу», а это летние цветы.
– Она у меня классный руководитель, – сказал я.
– А у меня ведет математику. – Джун скорчила рожу.
Она записала имена на предпоследней страничке блокнота.
– Ну, кто еще?
К концу обеда мы составили целый список учеников и учителей, которые допускались за наш стол. Большинство имен не были совсем уж летними, но какая-то связь с летом всегда находилась. Я даже придумал, как связать с летом Джека Тота: ведь с его именем можно составить массу летних предложений, например «Джек – тот, кто любит ходить на пляж». И Джун согласилась, что это вполне годится.
– Но если у кого-то нелетнее имя и он захочет с нами сидеть, – сказала она, – мы разрешим ему, если он хороший, ладно?
– Ладно, – кивнул я. – Если хороший, то пусть его хоть по-зимнему зовут!
– Круть! – Она засмеялась и подняла вверх большие пальцы.
Джун была похожа на свое имя. Загорелая, с глазами зелеными, как июньские листья.