De bellae Britanicae

Кромка яви: Марх

С юга надвигалась сила. Безумная сила. Она состояла из одинаковых, совершенно равных квадратиков, начищенных до блеска. Ровные безликие ряды… страшные в своей безликости. Нет, больше: могучие в безликости.

В ней не было жизни, потому что живое никогда не повторяется. Не найти двух одинаковых снежинок, не то что одинаковых людей. Это же было расчерчено по какой-то сумасшедшей линейке… идеально безликое и вместе с тем – движущееся по своей воле. Живое?!

Но это невозможно!

Оно приближалось. Оно уже несколько лет расползалось там, за морем, а теперь идет сюда. Нет, «расползалось» – не то слово. Ровными блестящими квадратами своих зубов оно грызло земли кельтов за морем, поглощая их. Теперь этому слепому чудищу понадобился и Прайден.

Вместо воли и буйной прихоти богов эта сила несет с собой Законы. Они ей – вместо богов. И в жертву Законам – еще более слепым, чем до блеска начищенные квадратики! …кажется, что нельзя быть слепым более или менее, а этим – удается… – в жертву Законам они приносят богов.

Они убивают богов! убивают и приносят в жертву…

И они идут на Прайден.

Кромка берега: Касваллаун

Манавидан, я прошу тебя: пошли бурю!

Нет. Я не прошу. Я – умоляю.

Я готов заплатить любую цену – за самую обычную бурю, какие зимой бывают через день! Богатствами тебя не соблазнишь – но ты ведь гордец, мое унижение будет приятно тебе. Манавидан, я стану хоть рабом тебе, я что угодно вынесу – только подними море! Утопи этот флот!

Я знаю, тебе нелегко пришлось когда-то: ты был вынужден бродить по Прайдену как простой ремесленник. Ты тачал обувь, делал седла… я не помню, что еще. Манавидан, но ведь и тогда никто не хотел оскорбить тебя! Рианнон скиталась вместе с тобой, как простая смертная. Ты же знаешь: связь меж мирами рвалась, всё это было нужно для Прайдена!

Манавидан, я сделаю что угодно – если ты пошлешь бурю.

Но ты молчишь… и гладко море.

Не думаю, что ты сводишь счеты дома Ллира с домом Бели за смерть Карадауга… ты просто ненавидишь Прайден. И волной не пошевелишь против нашего врага.



Горфан Гуаллт подошел к нему:

– Какие будут приказы, бренин?

– Изготовиться пращникам, – бросил Касваллаун. Потом вздернул бровь: – Они хотят завладеть землей бриттов? Они получат нашу землю – по крайней мере, ее камни! еще прежде, чем успеют высадиться.

Горфан Гуаллт поклонился, отходя, но сын Бели жестом остановил его:

– И передай Ллисгадруду Эмису – пусть примет командование на себя. Я буду… занят.

– Да, бренин.

Кромка берега: Гай Юлий Цезарь

Так и записать: узнав о том, что галлы многократно получали помощь из Британии, Цезарь, дабы прекратить эти… эти… гм, свинства с их стороны… да, записать: бесчинства… кстати, говорят, свинья у них священное животное… нет, это записывать не надо.

Итак, Цезарь грузит свое войско на корабли и с двумя легионами переправляется… перепРавляется, а не перепЛавляется! – на земли бриттов, дабы покарать сей народ. Записал?

Говорят также, что остров бриттов весьма обширен и по совокупности своей разделен на три… нет, «на три» уже было раньше… запиши: на четыре части, называемые Ллогр (о Юпитер, и как они выговаривают такое варварское слово!), Альба, Кимра и Корнуолл. Правит же ими, как говорят, император Кассивелаун… откуда я знаю, какие буквы там удвоенные?! Вот победим – расспросим пленных, они по буквам продиктуют. Пока пиши как хочешь, потом подредактируем. Так… император Кассивелаун, муж властный, жестокий и могучий.

Кстати, это, наверное, он стоит на холме. Золотой торквес на шее… да он и без торквеса выглядит императором.

Серьезный противник. Допишем позже.

Мой меч и шлем!

Кромка битвы: Касваллаун

Я не могу устроить бурю, но ветры всегда послушны сыну Бели. Я собираю вас – буйные ветры всех сторон света. Вы для меня сегодня – словно стрелы в колчане. Пока только в колчане – но ждать осталось недолго! Я выпущу вас на врагов… нет, не на этих солдатиков в блестящей броне, а на их корабли.

Мне не подвластны морские глубины, но когда над берегом ярится ураган, то и морю приходится несладко.

Римляне высаживаются. Их встречает град камней – да, их панцирям это почти не причиняет вреда, но камни бьют и по ногам, и по лицам.

А теперь пора и послать ветер. К берегу. Пусть камни летят легче.

…Море уже волнуется. Корабли, едва поставленные на якоря, кажутся стаей взволнованных гусей. Погодите, то ли еще будет. Я ведь только начал.

Ну, Цезарь? Ты хотел напугать нас мощью римских легионов? Я испугался. Дрожмя дрожу. Правда, твои корабли дрожат сильнее. Мои ветра крепчают, и твоим кораблям недолго держаться на якорях. Что ты предпочтешь? – бежать или погибнуть здесь? Ведь твои два легиона против всего Прайдена – это ничто.

Бежишь.

Есть чем гордиться – от меня бежит Цезарь.

…Но мне не потопить эти корабли здесь, на мелководье. А в открытом море у меня нет власти даже над воздухом.

Манавидан! Умоля-а-аю: пошли бурю!!!

Молчишь…

* * *

Марх стремительно прошел тропами Аннуина – на восток. В Ллогр. В Каэр-Ллуд. Спросить Касваллауна, что за напасть угрожает Прайдену.

Король Корнуолла обнаружил, что не он один пришел к бренину с этим вопросом. Здесь были вожди Кимры (даже Эудаф гонца прислал), кантии, икены и толпа вождей Альбы (Марх, к стыду своему, и не подозревал, что на его родине столько правителей).

Все они ждали Касваллауна.

А его не было.

Так что у них оказалось более чем достаточно времени на разговоры, сплетни, пересуды. Марх рассказал о своем странном видении нескольким вождям с Севера (один из них, назвавшийся Ирбом, слушал особенно внимательно), но никто не смог объяснить этот странный образ.

На все вопросы должен был ответить Касваллаун.

Когда он, наконец, появится.



Он въехал в Каэр-Ллуд как человек – на колеснице. И было заметно, что волосы его, прежде золотые, как у всех детей Бели, теперь… хорошая строчка для бардов: «сын Бели – побелел». Звучит красиво.

Гораздо лучше, чем поседел.

Морщины прорезали лицо Касваллауна; он казался человеком, в одночасье состарившимся.

Нет, не казался.

Он им и был.

Его жена Флур, дочь Мигнаха Горра, выбежала навстречу – но бренин отстранил ее, спросив лишь:

– Уже здесь? Все?

Она кивнула. Она не хотела пускать его к королям – видя, чем обернулась для него эта битва.

Она не хотела, но понимала: не ей спорить с бренином. Израненный муж ей достанется позже. Сейчас он – только бренин, и принадлежит он Прайдену.



– Я хотел собрать вас, короли, чтобы сообщить… – Касваллаун криво усмехнулся. – Короче, вы собрались сами. И это правильно.

Он тяжело опустился в кресло.

– Что это было? – спросил Дрем, сын Дремидида.

– Ты же видишь весь Прайден, от Пенгваэдда в Корнуолле до Пенн-Блатаон, – сын Бели опять усмехнулся. – Значит, ты видел и их. Вот и расскажи.

Дрем вышел на середину, прикрыл глаза и начал:

– Я видел копье, изостренное для удара. Я видел меч, нацеленный в спину. Я видел топор, занесенный над священным дубом. Видел слепого, который хочет выколоть глаза зрячему. Видел раба, изготовившего веревки, чтобы обращать свободных в рабство.

Касваллаун медленно кивнул, спросил:

– Рискнет ли кто-нибудь истолковать эти видения? Дрем, сын Дремидида никогда не ошибается, не ошибся и на сей раз. Ну?

Короли молчали. Даже понимая – почти понимая – что всё это значит, они не осмеливались произнести страшные слова.

– Ну что ж, – нахмурился бренин, – видно, толкователем придется быть мне. Слепой – это огромная империя римлян, страна, забывшая своих богов, – и теперь стремящаяся превратить всю огромную южную землю в такой же слепой мир.

– Но это просто глупо, – подал голос Дигифлонг с восточного побережья. – Страна без богов мертва. Это всё равно что срубить яблоню и ждать от нее плодов.

– Не совсем так, – покачал головой Касваллаун. – Вместо богов у них Законы. Римляне воздвигают им храмы, совершают обряды, приносят жертвы…

– Законам?! – перебил Хуарвар, вождь племени из Лотиана.

– Да. Эти обряды у них может совершать даже тот, кто открыто смеется и над богами, и над обрядами, кто издевается над всем священным. Но и насмехаясь, он проводит все обряды в срок – чтобы крепла их империя. И она крепнет.

– Топор, занесенный над священной рощей… – медленно проговорил Ирб, низкорослый каледонец, раскрашенный вайдой. – Раб, изготовивший веревку для свободных.

– Вам еще нужны толкования? – мрачно спросил Касваллаун. – Или и так всё ясно?

– Подожди, – вскинулся Дунард, вождь с севера, – но чего же хотят эти… как их?

– Римляне.

– Заменить наших богов на свои мертвые законы?

– Да.

– Но это безумие! Мы будем драться с теми, кто посягнет на наше имущество. Вдесятеро яростнее мы станем сражаться с теми, кто захочет завладеть нашей землей. Но за наших богов мы будем биться до последней капли крови!

Зал загудел.

Касваллаун дал им покричать, а потом могучим рыком военного вождя перекрыл весь шум:

– Так за богов – до последней капли?!

И согласный рев был ему ответом.