— Ты что-то хотела? — удивленно выдыхаю я.

— Апполинер де Фальконе он…

— Что он? — тихо подбадриваю.

— Он что же… Аполлоша? — тихо выдыхает девушка, а я, посмеиваясь, пытаюсь собраться с духом и внятно ответить. Меня душит смех, если честно! И да, за всю жизнь я ни разу не задумывалась… о значении имени самого известного злодея столетия и, уж тем более, о том… как называла его мама или любимая девушка… Апполоша? Нет! Почему-то в голове звучит другая кличка : «Фальконе — Макароне!»

— Дорогая моя, в высших слоях знати не было принято сокращать имена, — начала я медленно. Но тихий смех отвлек меня собственно от мысли. Линар смеялся. Хрипло, глухо, но с явным удовольствием. Этот любитель колдунов ответит мне за все! И ночка будет длинной! Жаркой! А еще очень чувственной!

— Аполлоша, — повторил сквозь смех. А школьница хмуро на него посмотрела, ожидая ответа. И он последовал быстро и четко:

— Согласно известным данным колдун Фальконе был сиротой. Его мать умерла собственно при его рождении. Так что в детстве кличек и сокращений не было. В будущем же… вряд ли кто решился бы сокращать его имя. Конечно, в здравом уме и при отсутствии суицидальных наклонностей. Я ответил на ваш вопрос, о, юная госпожа?

Девушка зарделась, тихо махнула головой и удалилась, дослушивать историю нашего королевства в другой зал. Я же с раскрытым ртом стояла, прожигая взглядом Линара.

— Что? — произнес он тихо.

— Откуда ты знаешь? — выдохнула я. — Подобных данных о его детстве… нет в источниках.

— Я соврал, — спокойно произнес Линар. В его голосе был холод, и он замораживал, заставляя немедленно замолчать.

— Дорогая, время не резиновое. Столик в лучшем ресторане города ждет нас. Тем более, нам есть, что отметить.

Я медленно кивнула, приходя в себя. Тихо охнула и, поспешно пригладив волосы, с мольбой в голосе, прошептала:

— Линар, мне надо переодеться. Сегодня такой день! Я хочу блистать!

И взглянула в его подернутые дымкой глаза. Мы вместе уже шесть месяцев и я… влюблена, как кошка. А ведь когда все только начиналось, я боялась его. Его властности, настойчивости, его красоты, в конце концов. Мне было очень трудно понять, что же он нашел во мне? Красотой я не отличалась, богатства и положения в обществе не имела… Но теперь, теперь я точно знала, что он нашел во мне — Линар меня любил, и я любила его, даря ему всю себя без остатка. Наша близость стала событием для нас обоих. И это было прекрасно, восхитительно, чувственно! Только от одних воспоминаний по телу пробежал огонек страсти, а мурашки забегали по позвоночнику.

ГЛАВА 2. Блистать.

Сегодня был необычный день. Сегодня мне исполнялось двадцать пять. «Истинное совершеннолетие», — мелькнула в голове мысль, вызывая улыбку. И да, я сказала правду — в этот день мне хотелось блистать! Как-то немного себя украсить! Быть самой-самой… И поэтому поводу множество мыслей витали в голове, и не терпелось испробовать на себе что-нибудь этакое…

Линар, придерживая меня под локоток, проводил до наемного экипажа. И, аккуратно усаживая, тихо шепнул:

— До вечера, дорогая. Я буду вовремя.

Магия умерла, но вот кое-какие ее достижения в бытовой сфере остались. К примеру, наемный экипаж двигался совершенно бесшумно, быстро, но главное, он не нуждался в управлении, представляя из себя короб на колесах из ткани. Истинно магическое изобретение, между прочим. И магии в нем ни грамма. «Колымага», — так любила выражаться подруга детства Виктория. Именно колымагой он и был. Огромной открытой коробкой, управляемой щелчками пальцев. Щелчок — остановка, щелчок — собственно заказ транспортного средства, щелчок — оплата. Первые экземпляры были изобретены в эпоху магии, в последствие их усовершенствовали. Очень удобно, а главное, кушать не просят. Простые коляски, запряженные лошадьми, давно ушли из обихода. Впрочем, подобные средства передвижения имелись лишь в городах, в деревнях по-прежнему предпочтение отдавалось повозкам с извозчиками. Надежно! Предсказуемо! Впрочем, после магов остались не только «колымаги»… Остались артефакты! Множество различных артефактов от бытовых до жизненно необходимых. Конечно, с годами уцелевших «магических игрушек» становилось все меньше и меньше: одни приходили в негодность, другие — ломались, третьи — попросту терялись. Но как говорила бабушка — на наш век хватит! Так что магия, наверное, умерла не до конца… она, так или иначе, присутствовала в нашей повседневной жизни, будучи отголоском давно минувших лет и печальным напоминании о прошлом.

Погруженная в невеселые мысли я добралась до родной квартирки. Небольшая, уютная, она являлась моей крепостью в этом мире. Первым делом я наспех перекусила и отправилась в ванну. Там я старательно искупалась, предварительно вымыв волосы, натерлась всевозможными маслами, уложила волосы и накрасила лицо. Осталось самое сложное ‑ ­ выбрать подходящий наряд. Только вот подходящего, кажется, не было. Просто… я некрасива и это факт. Нет вещи, способной сделать меня хотя бы милой. Невеселые мысли посетили меня, гнездясь в голове, как огромная стая ворон. Я тихо приблизилась к зеркалу и попыталась посмотреть на себя со стороны, ну, а мало ли… Оттуда на меня смотрела холодная незнакомка в красивом шелковом белье. Светлая прозрачная кожа, не подвластная действию солнца, казалась настолько бледной, что напоминала скульптуру. Точеная фигурка выглядела хрупкой и тонкой, а ее обладательница, не смотря на уйму усилий, была по-прежнему бледна и невыразительна. Тихий вздох вырвался из груди. Да, в моем положении о пышных формах приходилось только мечтать. И только глаза зеленые, яркие, опушенные длинными черными ресницами блестели малахитом, являясь истинным богатством. Еще один печальный вздох сотряс стены моей квартиры. Хочу я того или нет, но придется провести этот вечер вне дома.  Руки потянулись к волосам. Я собрала их наверх, длинный хвост струился по спине, словно белый шелк. Да, мои волосы были лишены цвета, так же как и кожа. Но такая прическа на удивление мне шла, делая тонкую изящную шейку воистину лебединой, подчеркивая ровный овал головы и узкие изящные плечики.

Тихий стук в дверь прозвучал, как раскат грома. Я совершенно забыла о времени, а оттого вздрогнула от неожиданности. Быстро схватив халат с тумбы, я бросилась к двери. Это был Линар.

— Ты рано, — распахивая дверь, произнесла я, счастливо улыбаясь и крепче затягивая ярко-алый халат на животе. Линар не двигался, опираясь о дверь. Медлил, упорно меня рассматривая. Он казался таким чужим в этом светлом смокинге и таким родным одновременно. Казалось, он на что-то решался! Да-да, мы встречались не долго, но я отлично его изучила. И его тихий выдох, заминка и наполненный непонятных эмоций взгляд, такой блуждающий и мягкий, были лишь тому подтверждением.

Красивая улыбка озарила его лицо, обнажая белые ровные зубы. И, как будто очнувшись, он вошел в квартиру, аккуратно оттесняя меня от двери.

— Ливи, ты простудишься, — произнес хрипло. А мне стало жарко. Невыносимо жарко от его тона, голоса, от этой едва уловимой хрипотцы, являвшейся признаком его возбуждения. Я отступила в комнату, пугаясь своей реакции на этого мужчины. Лицо алело румянцем, щеки горели. Да что там щеки, уши и те, по ощущениям, казались бордовыми и огненными, жар волнами охватывал хрупкое тело. И я улыбнулась. Ну да, зато я не такая бледная, как моль! А очень даже цветная! Розово-малиново-красная!

Эмоции на лице менялись с невероятной скоростью. Пугаясь собственной реакции, я бросилась в комнату, надеясь, наконец, собраться. И немного побыть одна. Сейчас я была не готова к близости и жаждала уединения. Но Линар не дал мне побыть одной, каким-то шестым чувством ощущая мое смущение. Он прошел в комнату вслед за мной, продолжая ухмыляться. Странно, но я всегда безошибочно чувствовала его эмоции. Вот сейчас, к примеру, он испытывал возбуждение. Желание прямо-таки бурлило в его крови. И да, я была уверена пару минут назад о близости он и не помышлял.

Он сделал шаг ко мне. Его горячие руки легли на талию, сжимая поверх халата мою фигурку. Кажется, я уместилась внутри его ладоней…

— Ливи, — тихо шепнул Линар. — Я хочу тебя поцеловать.