На улице тихо падал снег.

- Небесных куропаток потрошат! – злобно выругалась Анька.

Она не помнила, как на самом выглядят эти птицы, но ей почему-то сейчас они представлялись белыми и беззащитными.

Было не больше девяти вечера, где-то рядом на Невском город гудел и готовился к долгим праздникам. Люди спешили за подарками, сверкали витрины, туристы заносили чемоданы в свои уютные мини-гостиницы, народ толкался на новогодней ярмарке, играла музыка на катке.

Но прямо рядом с рестораном, из которого Гордеева выбежала на тихую улочку, почти никого не было. Где-то через три фонаря от Аньки пару парней курили у входа в паб. Бабулька вывела на прогулку старого мопса в новом комбинезоне. Влюбленная пара студентов тыкала варежками в витрину закрытого магазинчика с керамикой, вроде спорили и выбирали кому-то подарок.

Мимо процокала пустая розовая карета из тех, что катают туристов от Дворцовой площади. Анька никогда сама не каталась и даже не представляла, сколько это стоит, но ей всегда хотелось.

Она сейчас даже, было, подумала догнать карету и, наконец, прокатиться, но туфли скользили по льду.

Под тонким слоем снега на тротуаре чернели промерзшие лужи. Анька путалась в своем длинном платье, бежать за каретой не получилось. Гордеева отложила идею с катанием до лучших времен.

Золушка, только что сбежавшая с бала, машинально стряхнула снежинки с зеленого бархата подола, потом задумалась и рассмеялась:

- Хотела ты, Аня Гордеева, платье в пол, так на – получи, красотка, платье в снег!

- Вселенная всегда исполняет наши желания наилучшим образом, - галантный старик поклонился и приподнял свою старомодную шляпу, чтобы поприветствовать Анну, проходя мимо.

Откуда он взялся в своем темно-синем камзоле, расшитом золотом, на вечерней улочке Питера?!

- Артист театра оперетты Евгений Ежов, - хитро улыбнулся пожилой человек, прочитав на Анькином лице неподдельное изумление. – Совершаю вечерний моцион после спектакля, честь имею откланяться.

Артист второй раз слегка поклонился и проследовал дальше по улице, явно наслаждаясь произведенным на барышню впечатлением.

Аньке и так почему-то не было холодно, а тут просто на душе потеплело. Она смотрела вслед удаляющемуся синему камзолу, пока его силуэт не растворился в набиравшем силу снегопаде. Впрочем, возможно старик просто свернул в один из внутренних дворов.

И тут Аньке захотелось раскинуть руки и кружиться под этим снегом, как когда-то давно она это делала в детстве, ловить горячими губами падающие снежинки. Она спустилась с тротуара на расчищенную до асфальта дорогу, чтобы не убиться на льду, и кружилась, кружилась, кружилась… Ее хрупкая фигурка танцевала, ввинчиваясь в пространство, в этот снегопад, в волшебную атмосферу Питера, наматывая на себя, как белый пуховый платок, его тепло и душевность.

Да, платок бы, кстати уже пригодился.

- Девушка, Вам из кареты плед передали, - черный блестящий мотоцикл затормозил прямо перед Анькой.

Грузный лобастый байкер, лет под пятьдесят, как и положено, - в косухе и весь в заклепках, на самом деле протягивал Гордеевой обычной плед в крупную клетку. Анька видела такие летом - на открытых палубах прогулочных катеров ими укрывали туристов. Еще похожие пледы раздавали на террасах летних кафе. Получается, и зимой конные экипажи для туристов были экипированы пледами.

- Из какой кареты? – промямлила Анька, окончательно теряя сцепление с реальностью.

Сначала артист оперетты в камзоле, потом байкер, -да она с роду с такими людьми не общалась и даже не сталкивалась.

Байкер, заметив ее тотальное смущение и растерянность, улыбался уже как добрый снеговик из Анькиного детства. Лицо у него было крупное, как бы слепленное наспех.

- Берите, берите, так комфортнее танцевать на морозе, - усмехнулся добряк на мотоцикле.

Аня сделала два несмелых шага в сторону живого снеговика, остановилась на расстоянии вытянутой руки, так чтобы все-таки не подходить совсем близко к чужаку. Она изловчилась и аккуратно взяла протянутый плед.

- Спасибо большое! -наконец, Анька сообразила, что следует сказать.

- Ну, бывай, принцесса, - улыбнулся ей на прощание лобастый байкер. – С Новым годом!

В последний момент он вспомнил что-то еще:

– Пацан сказал, что можешь вернуть плед Лехе Савельеву на Дворцовую. Ну, при случае.

- Спасибо! – Гордееву явно заклинило, и ничего другого она пока сказать не могла.

На землю продолжал падать снег.

- Это Ваш друг? - зачем-то спросила Анька.

-Да, не, на светофоре рядом стояли, познакомились, - хмыкнул байкер. -Попросил тебе плед закинуть.

Добрый снеговик еще раз улыбнулся, его мотоцикл взревел и покатил в сторону Невского.

Анька завернулась в плед и почувствовала себя сказочно счастливой.

Возвращаться в ресторан за пальто совсем не хотелось. Ей казалось, что если она сейчас уйдет с улицы обратно, то навсегда потеряет дорогу в волшебную реальность, в которой нечаянно очутилась. Так и стояла золушка в зеленом бархатном платье, думая о Евгении Ежове, добром безымянном байкере и Лехе с Дворцовой площади. Надо будет обязательно вернуть ему плед, а то с Савельевым она еще не познакомилась. А он ей уже представлялся добрым сказочным принцем.